Начало рассказа читайте здесь.
«…Штаб забрал у волостного писаря ключи от шкафов и разместился в школе. Составил план своей деятельности и установил связь с селом Верхслюдянским через летучую почту (конно-нарочных). 5 августа 1919 года штаб конфисковал у местных купцов сортовое железо, пригодное для изготовления пик, свинец, дробь, пистоны и порох. Обязал кузнецов Седова и Юдина срочно изготовить 250 пик. В тот же день Михайловский штаб запросил у сибирячан помощи для отражения наступающих белоказаков и каракуромцев на Михайловку. Наш штаб срочно выделил 50 партизан под командованием Черепанова Т. О.
Натиск белых партизанами был разгромлен. Михайловские и сибирячихинские партизаны на пледах отступающих казаков ворвались в Антоньевскую станицу, а через два дня Черепанов без урона людей и с отвоеванными у белых боевыми винтовками возвратился в Сибирячиху. В тоже время наш штаб получил сигнал об опасности арестованным 40 крестьянам, следуемым под конвоем в бийскую тюрьму.
Штаб решил вырвать крестьян из лап белой милиции. Для этого было выделено 12 партизан во главе с Фоминым Г.М.
В деревне Макарьевке партизаны отбили арестованных мужиков и привели их в Сибирячиху, где после отдыха мужики, отблагодарив штаб и партизан, разошлись по своим селам Нижне-Бащелакской волости.
7 августа 1919 года по летучей почте (конно- нарочным) наш штаб получил приказ Алтайского военного округа народной Красной армии за подписью Брусенцева (приказ для всех повстанческих штабов) о мобилизации мужского населения от 18 до 40 лет и формировании отрядов для борьбы с белогвардейскими бандами и белой милицией. Обсудив этот вопрос и учитывая революционное настроение, боевой дух населения, штаб решил поголовной мобилизации, как указано в приказе, не проводить, а призвать в выборочном порядке волевого качества бывших солдат до 300 человек на своих лошадях.
Ранее сформированный отряд был включен в число призванных и перестал существовать как боевая единица. Штаб решил сформировать четыре партизанских отряда по 100 бойцов и установить маршрут следования. Для каждого отряда были приготовлены красные флаги, воззвания к населению, призывавшие на борьбу за власть Советов.
8 августа 1919 года партизанские отряды, вооруженные в основном самоковочными пиками, частично дробовиками, охотничьими ружьями, кое у кого были боевые винтовки, собрались на площади около школы. Командиром первого отряда был 28-летний бывший унтер-офицер, артиллерист, член подпольной ячейки — Каверзин Осип Андреевич, который должен следовать через деревни: Калиниху, Кураниху и на Нижний Бащелак. Командир второго отряда — унтер-офицер, пулеметчик старой армии, член подпольной ячейки, 30-летний Черепанов Иван Васильевич следует через дер. Большая речка на Тележиху по следам красногвардейского отряда Петра Сухова, проходившего в августе 1918 года. Командир третьего отряда, 29-летний бывший солдат Кирасирского полка лейб-гвардии, беспартийный Черепанов Тит Осипович (позже он был командиром 3 бригады, первой горной дивизии) следует через д. Макарьевку, Усть-Тальменку, село Солонешное и на село Черный Ануй. Командир четвертого отряда, бывший солдат, 31-летний Кучин Афанасий Павлович остается при штабе в Сибирячихе.
Перед строем партизанских отрядов выступил начальник штаба Стрельцов Е. Ф. Он давал партизанам наказ: «Товарищи, при вступлении в деревни и села разъясняйте населению о жизненной необходимости организованной борьбы с ненавистной колчаковщиной за Советскую власть! Будьте стойкими, достойными солдатами революции! Истребляйте на своем пути злейших врагов трудового народа! Желаем вам боевых успехов!»
Собрались на проводы партизан старики, женщины, девушки и ребятишки.
Стройными рядами по четыре с красными флагами выступали по своим маршрутам конники-партизаны. Женщины, девушки и стаи ребятишек шли за партизанами до ворот поскотины. Таким образом Сибирячиха в то время являлась серьезным военным очагом развития партизанского движения в соседних горных волостях.
Военно-революционный штаб беспрерывно находился на своем месте. Приезжали с донесениями, сводками и уезжали конно-нарочные из Уржума, Михайловки, Соловьихи, Березовки.
Куда бы ни прибывали сибирячихинские отряды, их радушно встречало население за исключением кулаков, и организовывали свои партизанские отряды. Вооружались чем только можно и вступали в борьбу с белыми бандами и милицией.
Так ширилось и развивалось пламя народного восстания в горных волостях и селах.
Много было в то время у штаба забот и хлопот. Во второй половине августа 1919 года уже многочисленные партизанские отряды разных селений окружили Чарышскую казачью станицу — форпост белого казачества, возглавляемый атаманом есаулом Шестаковым В.И., где участвовали и сибирячихинские три отряда.
Партизаны образовали военно-полевой штаб, возглавляемый казаком-революционером Пичугиным Игнатом. Штаб потребовал выдачи есаула Шестакова и сдачи оружия. Это требование казаками было выполнено без сопротивления. По приговору военно-полевого штаба Шестаков был казнен (запорот плетьми), как злейший враг трудового народа. Орудие взято партизанами и находившиеся казаки других станиц (всего около 500 чел. были пленены), которых намерены были конвоировать в штаб шестой степной партизанской дивизии, где командиром был тов. Архипов. Пленные казаки были переданы отряду товарища Назарова.
После победы Чарышской станицы некоторые партизанские отряды разъехались по своим селам и деревням. Воинствующий дух у населения заметно спадал. Партизаны пожилого возраста уходили из отрядов, жили на заимках и занимались уборкой хлебов и другими хозработами. Кулаки распускали слухи о том, что у белых несметные силы и что в степных районах восстание подавлено. Наш Сибирячихинский штаб получал тревожные сигналы из сел Михайловского, Огней, Петропавловского и Соловьихинского о том, что белые увеличивают свои силы и что надвигается угроза. Старики проявляли озабоченность и беспокойство.
В один из дней собрались в школьной ограде десятки стариков, ведомые 75-летним дедом Федором Минеичем Стрельцовым. Он, пользуясь тем, что его сын начальник штаба, заверил старцев, что уговорит членов штаба об отзыве с Бащелакского фронта домой партизанские отряды на уборку хлебов. Тупиков М.М. сообщил, что десять стариков во главе с отцом начальника штаба просят принять их по важному вопросу.
— Что же, послушаем стариков. Это мой батя, старый «козел», неспроста привел старческую делегацию, что-то они придумали, — сказал начальник штаба.
Старики чинно расселись за партами в классе, держа в руках свои войлочные шляпы. Дед Стрельцов, поглаживая седую лопатой бороду, смело обратился со словами:
— Почтенные начальники, скажите долго ли у нас продлится затеянная война?
— Не затеянная, а организованная война. Продлится она до полной победы врагов революции, — спокойно ответил отцу Стрельцов.
Старик встал и как бы с упреком, смело продолжал:
-Так… А кто-же будет убирать хлеба? Полосы ждут рабочие руки, а где они эти руки? Воюют!
Начальник штаба спокойно смотрел на стариков и на отца.
— Хлеба должны убирать все вы, женщины и ребята. Ведь многие старики и женщины целыми днями просиживают на прилавках купеческих магазинов, в сельской сборне, а пора страдная. Теперь для всех место на полях, — объяснил я старикам.
Старики обиженно насупились, их вожак — дед Минеич — уже спокойно заговорил:
— Знамое дело, что война имеет важное значение в нашей жизни… Хлеб убрать вовремя — тоже большое дело. Можно бы на 10–15 дней приостановить драку с казаками… Убрать бы хлебушко, а тогда и продолжать войну.
Получив неудовлетворительный ответ, старики разошлись по домам. Стрельцов E.Ф. по состоянию здоровья и с согласия подпольной ячейки передал руководство штаба Черепанову И.В., но продолжал работу в следственной комиссии, а я выполнял функции комиссара и секретаря штаба.
Притихшие кулаки в первые дни восстания осмелели, подняли головы, злорадно посмеивались над беднотой:
— Все еще воюете? Ждете Советскую власть? А в степных селах с восстанием покончено!
На помощь Чарышской и другим, изрядно потрепанным, казачьим станицам выступали карательные отряды и полки белоказаков. Партизаны дрались, в боевых схватках добывали оружие и боеприпасы, в которых ощущалась острая нужда.
Белые теснили партизан под Нижнем и Верхнем Бащелаками. Партизанские отряда образовали Бащелакский фронт на березовой гриве.
Наступили сентябрьские дни. Села Михайловское, Огневское, Петропавловское, Соловьихинское сообщали Сибирячихинскому штабу об опасности и просили помощи.
В Барнауле и Бийске формировались карательные отряды и дикие сотни, которые выступали на подавления восставших сел и деревень. Сибирячихинский штаб, учитывая угрозу со стороны белых, доносил штабу Бащелакского фронта и требовал откомандирования своих отрядов в Сибирячиху, чтобы организовать заслон и задержать возможное продвижение белых. Но ответа не было.
Последнее сообщение подтвердило, что в селах Огнях, Петропавловске и Михайловке восстание было подавлено. Во второй половине сентября 1919 года со стороны с. Березовского выступал большой карательный отряд и 100 белоказаков под командованием полковника Хмелевского и его подручных поручика Серебренникова и прапорщика Москвина. Проводником карателей был Сибирячихинский волостной старшина Кашперов, бежавший из Сибирячихи 4 августа 1919 года.
Штаб из школы перешел в дом старика Артемыча и послал нарочного с донесением в штаб Бащелакского фронта и требованием посылки отрядов в Сибирячиху.
Обстановка была напряженной. Нарочный Фоминых не возвратился и отряды не прибыли в Сибирячиху. Штаб организовал оборону на подступах к селу. Отряд Кучина пополнился мужиками и подростками. Около штаба толпились старики и женщины.
— Трудно придется нам отбиваться от карателей, вооруженных до зубов. Наша сила малочисленна и без оружия. Командование Бащелакского фронта тоже оказалось в тяжелых условиях, — докладывал Черепанов И.В.
За день до прихода белых рано утром в штаб явился взволнованный Назаров, командир небольшого отряда. Его белый брезентовый плащ обрызган кровью. Он дрожал от нервного потрясения, пот лил градом.
— Товарищи, я конвоировал пленных, их было около пяти сот. Их нужно было доставить вшШтаб степной партизанской армии, а где теперь найдешь этот штаб? В степных селах восстание подавлено, кругом белые. От Чарыша до Сибирячихи я зарубил более трех сот. Они угрожали нам смертью. Я сам казак и знаю их как непримиримых врагов… И вот рано, на заре, я увел 114 казаков на гору и в малиновом логу зарубил 112 человек, а двух привел сюда. Они сослались на ваших мужиков, знающих их с хорошей стороны. Ну, а теперь прошу трупы убитых закопать в землю…
— Неправильно ты поступил Назаров, это самочинство! Почему ты не доложил нашему штабу и убил людей? Ведь за такое действие ты должен отвечать! — возмущаясь, говорили члены штаба.
Назаров ответил:
— Теперь поздно обсуждать… факт совершился.
Он выскочил из штаба и ускакал со своим отрядом на Бащелакский фронт, оставив горький осадок о происшедшем.
Двух казаков (фамилии их не помню) забрали старики.
Рано утром на второй день разведка донесла, что карательная экспедиция полковника Хмелевского выступила на Сибирячиху, а просимые отряды с Бащелакского фронта так и не прибыли. Белые на подступах к селу зарубили партизанский дозор Голубцова и Ходырева. Каратели, чтобы сократить путь до села, устремились на крутую прямую дорожку.
Положение стало критическим и безнадежным. Штаб вышел из села и расположился на Лысой сопке, с которой видно далеко вокруг. Зазвонили церковные колокола. С нижнего края села, с горы, застучал пулемет, ему вторили винтовочные выстрелы. Село занял большой белогвардейский карательный отряд. Ответные редкие выстрелы были со стороны партизан, занимавших оборону, их оружие было тогда несколько дробовиков, самоковочные пики и просто железные вилы. Мужики не выдержали напора белых и бежали в разные стороны. Старики, подростки и женщины прятались в погребах, подпольях, а некоторые бросали свои хозяйства и бежали из села разными дорогами, тропами в леса и горы. Купцы Кашперов, Мосин, Пичугин, кулаки и попы готовились к торжественной встрече с хлебом-солью и колокольным звоном белогвардейской орды.
Казаки с обнаженными шашками галопом первыми прискакали в село. Хмелевский со своими подручными и пехотинцами поспешили в волостное правление, где их раболепно встречали волостной старшина Кашперов, попы Казьмин и Черепанов, кулаки и учитель Никольский с белым флагом. Старшина и писарь при полном одобрении кулацкой верхушки составляли список лиц, выданных к смертной казни, как главарей восстания, организовавшего 4 августа 1919 года на территории волости против власти верховного правителя Колчака.
Имена преданных к смертной казни: Бурыкин Н.Т., Дударевы Макар и Григорий, Дудерев С.Ф., Стрельцовы Евстратий и Тит, Черепанов И.В., Черепанов Т. О., Кобызев Н.И., Сысоев Т. О., Лямкин М.Н., Ладанов И.Р., Данилов Я.Х.
Этот список был вручен старшиной Кашперовым полковнику Хмелевскому.
— Вот, ваше высокородие, списочек смутьянов на¬рода, они все это натворили.
Полковник, принимая список, сказал:
— 3а преданность верховному правителю и верную службу получишь награду.
Старшина пробормотал:
— Покорнейше благодарны вам, ваше высокородие!
Палач Хмелевский против восьми фамилий в списках отметил крыжами и злобно рявкнул, чтобы слышали все:
— Этих немедленно сжечь огнем, т. е. их хозяйства до основания!
Казаки задержали на улице Ладанова Илью, ругавшего белых, Говорущенко Григория и Данилова Якова, мирно шедших, и привели их в волость, которых по приказанию Хмелевского, днем тут же на площади казнили.
Офицеров обильно угощали купцы. Белогвардейцы и казаки учиняли paзгул и насилия. Все дела, бумаги штаба были сожжены и члены его на верховых лошадях, горными тропами выехали из Сибирячихи по направлению Бащелакского фронта. На «Лукьяновой» горе, в 4 кил. от села, Стрельцов, Черепанов и я с болью на сердце смотрели, как пылали огнем хозяйства отцов наших БурыткинаТ.У., Черепанова И.В., Черепанова Т. О., Туликова М.М., Осипова Т. Е. и Дударевых Макара и Маркела, по ошибке подожженные вместо Дударевых Григория и Макара — бедняков активных партизан.
Это было 17 сентября 1919 года.
По дороге на Бащелак мы встретили партизан-одиночек, которые рассказали, что фронт разорван, и партизанские отряды разошлись и разъехались в горы и свои села. Что же делать? Мы решили скрываться в поселке Мульчиха, где примкнул к нам брат Самсон Бурыкин. Он рассказал, что большие отряды белых и казаков, хорошо вооруженных, окружали позиции партизан и били в лоб. Партизаны почти без боеприпасов были вынуждены разъехаться в горы и леса.
Прошло шесть суток. Что с родными? Может быть убиты или сгорели? Черепанов И.В. ушел в Сибирячиху, чтобы разведать, что же делается в селе и дать нам знать…» (продолжение следует)
Источник: газета «Горные зори», над текстом работала С.В. Носарева, начальник архивного отдела администрации Солонешенского района
Картина превью:«Клятва сибирских партизан» (С.В. Герасимов, холст, масло, 1933 год)
Спасибо. Жду продолжения.