История ветерана: и в тылу ковали победу

Свой трудовой путь Алексей Максимович Огнев начал в 13 лет, в первый год Великой Отечественной войны. Он продолжал работать до своих 86 лет, после пенсии трудился сторожем в ГСК-36. Сегодня Алексею Максимовичу 91 год. К солидному возрасту ветеран сумел сохранить свою стать и ясность мысли.

Мы познакомились с Алексеем Максимовичем, тружеником тыла, которому 10 лет назад присвоили статус ветерана войны, 9 мая. В атмосфере праздника дети дарили ему цветы и рисунки, он угощал их конфетами. Желал он только одного, чтобы ни у кого больше не было наград за участие в войнах.

Физические упражнения, самообладание и правильное питание — вот что помогло Алексею Максимовичу оставаться в форме. Ветеран считает, что все болезни человек заносит себе через рот и поэтому придерживается правила «с марта по октябрь выключать конфорку», т. е. не готовить пищу на огне, исключение делает только для мяса, 100 гр. говядины раз или два раза в неделю считает необходимостью, он знает более 80 рецептов салатов, а крупы предпочитает замачивать на ночь, а не варить.

— Всем людям, от детей и до старости, желаю честно жить и честно работать, труд — основа жизни. Любить всех и быть любимыми, и тогда у вас стрессов не будет.

Но вот у него самого тяжелых испытаний, как у всего поколения военных лет, в жизни было немало. Сам Алексей Максимович называет свою жизнь тернистой, но веселой.

Я родился в селе Новопурново Тальменского района. Когда началась война, мы с семьей жили на станции Озерки, куда переехали из Тальменки в 1936 году. В советское время было принято, чтобы школьники и студенты помогали убирать урожай в колхозах. В то первое лето войны нас отправили в колхоз «Коминтерн». Мне было полных 13 лет. Работать предстояло два месяца: август и сентябрь. На пороге школы нас провожал директор школы. Пришла всего одна машина и мы набились битком в кузов. Продукты, постель и теплые вещи должны были отправить с ближайшей оказией.

Приехали, работаем на уборке. То ли места не нашлось подходящего, то ли еще какие-то причины были, только поселили нас в свинарнике. Вещи нам так не привезли. В августе еще тепло, а с началом осени стало холодать, в конце сентября мы в соломе спали, друг к другу прижимались, накрывались соломой. Но в начале октября уже невмоготу стало. Что делать? Машины нет, не увозят домой и не отпускают, а в свинарнике холодно спать. Вечерами мы разводили костры, чтобы согреться. Из Озерков ни слуху, ни духу: ни от родителей, ни от кого. И вот где-то ближе к середине октября мы задумали бежать от таких условий.

Всего нас 42 человека было. В тот вечер мы развели костер как обычно, а сами пошли пешком домой.

А приехали-то босиком или в легкой обуви. Идем, ноги мерзнут. По сучьям ноги сбиваем, запинаемся, идти ведь пришлось по лесной дороге. Через 20 км нам повстречались бараки Леспромхоза. Мы просимся к ним на ночлег, а нас не пускают — война, опасаются непрошеных гостей. Но женщины в конце концов сжалились и пустили нас отогреться. Впереди у нас еще столько же километров пути. Из барака каким-то образом связались с Озерками, предупредили, что к ним идет группа ребят. И на выходе из леса нас уже родители встречали.

А результат такой: несколько человек умерло от воспаления легких, а у меня случился нарыв среднего уха. Месяц в школу не хожу, месяц ору, не сплю ночами. Только прорвался нарыв в одном ухе, как разболелось второе. Как полегчало, я вернулся в школу. Потом стал работать на Озерском лесоповале, лес валил для фронта.

С тех пор я плохо слышу. Из обоих ушей текло 46 лет.

Первая запись в моей трудовой книжке сделана 6 января 1944 года. Я начал учиться в железнодорожном училище № 1 в Барнауле и работал там же на подсобном хозяйстве. Зиму то поучимся немного, то на лесоповале работаем, мы на лошадях «монголках» лес возили. Затем опять за парту садились.

В 1944 году весной мы работали на разъезде Цаплина. Для работы нам выдали колодки — обувь с деревянной подошвой, сверху обитую кожей. В апреле началась распутица, обувь стала промокать. Пока могли, мы терпели, немного успевали подсушить обувь у печи-голландки в землянке и снова за работу. Но сколько можно?! Продукты не подвозят, дают в день по три картофелины, разве же этого достаточно молодому растущем организму, занятому физическим трудом?

Однажды мы залезли на стайку и забастовали, без еды с мокрыми ногами не могли больше работать. Тогда старший мастер, крепкий мужик, залез на стайку и с криком «а ну, подымайся!» за шиворот поднял и как даст, мы вчетвером со стайки вниз по очереди полетели. Всем оплеухи раздал, после этого мы и задумали бежать обратно к себе в училище.

Встали пораньше и пошли в своих колодках. Ноги мокнут, на каждом пеньке или бугорке выжимаем обувь, растираем ноги и дальше идем.

В училище, конечно, хлебом с солью нас не встретили, но не били, мы все рассказали, нас оставили, и мы стали дальше учиться. На летних каникулах снова на лесоповале работали.

В начале 1946 года из училища меня выпустили слесарем 3-го разряда на вагоноремонтный завод. Так я работал слесарем и параллельно осваивал токарный станок, стал токарем и слесарем 7-го разряда, тогда такая сетка была.

После войны тяжело всем было, плата низкая. По закону я должен быть отработать на заводе 4 года после училища. И даже в армию в это время не брали.

В 1950 году меня взяли в армию и увезли в Китай, в город Цзиньчжоу. Напротив него, в 18 км через пролив Желтого моря, стоит город Далянь, в 70 южнее которого находится Порт-Артур, где в 1905 году похоронены наши солдаты. Мне предстояло служить 3 года, но через 2 года, промучившись с моими ушами, меня списали. Со службы я вернулся в Бийск на Котельный завод и стал работать токарем 7-го разряда.

Когда работал на вагоноремонтном заводе в Барнауле, я поступил в вечернюю среднюю школу. В училище брали с 4 классами, а у меня было на тот момент 7 классов образования. Нужно было еще три года отучиться, я до армии не успел, потом уже в Бийске доучивался и все-таки закончил среднюю школу.

Подошло мне время жениться, но жену вести некуда было, на Котельном заводе мне квартиру давали в порядке очереди, т. е. лет через 10–15. Ребята, которые со мной учились, уже мастерами будущего Химкомбината работали, вот они меня туда и позвали. В 1959 году я пришел на оборонное предприятие, меня приняли механиком 28-го электроцеха, а затем избрали председателем цехового комитета. Тогда было принято работать и иметь общественную нагрузку, так было больше шансов на жилье. И, действительно, на второй год работы, в 1961 году, мне дали квартиру на углу ул. Васильева и ул. Социалистическая, жена как раз в положении была.

Продолжал работать и расти, и вырос до главного конструктора оборонной промышленности. Вот такой тернистый, но веселый путь я прошел.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован.